Бернарда - Страница 120

120

Моя Женщина… Моя Леди…

Слов не находилось. Кольцо переливалось магическим светом, притягивая взгляд. Великолепная, чудесная вещь… и теперь принадлежащая мне.

Он, правда, думает, что я когда-нибудь его сниму? Глупый…

— Ты позволишь?

Теплая рука взяла мою ладонь в свою и сжала ее; на палец скользнул тонкий золотой ободок с треугольником. Кольцо подошло идеально, и как только оно оказалось на пальце, руны засияли, а внутри треугольника заискрилось пространство.

— Боже, как красиво… А теперь моя очередь.

Это было невероятно приятно и торжественно. Как только второе оказалось на пальце Дрейка, я сжала его руку, чувствуя себя самой счастливой женщиной на планете.

— Поздравляю, теперь ты та, кто носит мою фамилию.

— А какая у тебя фамилия? — Улыбнулась я. Сколько раз я хотела спросить его об этом, но шанс все никак не подворачивался.

Какой бы она ни оказалась, я буду носить ее с радостью.

— Меня зовут Дрейк Дамиен-Ферно.

От восторга у меня закружилась голова.

Ооо! Как аристократично, властно, изысканно…

И, наконец-то, в кои-то веки, мое имя подойдет к моей новой фамилии! Бернарда Дамиен-Ферно! Ах!

Я рассмеялась.

— Я счастлива быть твоей Леди, Дрейк. Обожаю тебя и люблю! До бесконечности…

После ресторана, они долго гуляли по вечернему Нордейлу — городу, соединившему их. Смотрели на огни, вдыхали морозный воздух, разговаривали или просто молчали, и почти каждый взгляд, брошенный друг на друга, заканчивался поцелуем. Темнело над головой звездное небо, скрипел под ногами снег, и мир за пределами «я и ты» не существовал.

А после, поездка домой — еще одна ночная дорога в мягкой обволакивающей комфортной тишине, передающей эмоции яснее любых слов.

Темнота особняка, свет коричневого торшера у кровати и жаркие объятья. Ищущие, жадные, не способные насытиться.

Ди уснула в его руках. А позже проснулась, разбуженная кошмаром, и тогда Дрейк долго гладил ее, прижимал к себе, слушая стук сердца, отвлекая и успокаивая. В темноте спальни она поведала ему о других мирах, о том, какими видела их, о гостье на выдуманном острове и о ее подарке. О том, как почти ничего не помнила, но все ждала, что он придет.

— И ты пришел… ты пришел за мной… Я знала.

Слушая ее голос, Дрейк смотрел куда-то вдаль, мимо потолка, мимо ночного неба, за темный горизонт и думал о переплетениях судеб, шансов, совпадений, событий. А потом, почувствовав призыв, любил ее настолько нежно, насколько был способен. Свою вторую половину. Свою прекрасную женщину с серо-синими глазами и чудесной улыбкой. Свою мечту, ставшую реальностью.

Реальность — странная, изменчивая вещь, любящая проверять на прочность, играть. Достаточно ли ты силен, чтобы перебороть, переосмыслить, принять вызов? Примешь ли правила? И сумеешь ли победить?

Нет, не меня… — шепнет она порой. — Себя самого.

Слушая дыхание рядом, он гладил теплую кожу, касался волос и тонул в чудесном мгновении, что называлось «сейчас». Более не одинокий, любимый и любящий, принявший вызов и победивший Игру. Вселенная всегда дает то, что ты желаешь. Хватит ли сил принять, не сойти с дороги, чтобы забрать приз?

Если ждать лишь солнечных дней, чтобы продолжить путь, то до цели не дойти. Ноги должны идти и когда над головой тучи, и в шторм, и по грязи, и по размокшей дороге, главное идти, иначе никогда не увидишь того, что ждет за поворотом.

А за очередным поворотом была вот эта ночь, чудесная ночь, волшебная, рядом со спящей в его объятьях женщиной.

Дрейк был рад, что дошел.

Он победил.

Они победили.

Глава 11

Главное, сосредоточиться. Все пройдет правильно и хорошо. Глубокий вдох, выдох.

Я стояла у окна спальни, в российской квартире, глядя во двор, снова и снова прокручивая в голове все детали.

Клэр предупреждена — я сказала ей, что сегодня приведу в дом одного человека, которого буду называть «мамой», а этот человек будет называть меня «дочерью». Объяснила, что у моего… народа принятые такие обращения между очень близкими людьми. Клэр кивнула и пообещала, что дом будет готов к визиту гостя.

Далее следовал долгий с кропотливый разговор со Смешариками, которых я настоятельно просила не выскакивать из-за углов, не кататься по дому, не превращаться в непонятного рода предметы, не кричать, буйствовать и уж, упаси Господи, не пукать. Во время путаных объяснений Фурии внимательно буравили меня желтыми глазами, после чего с пониманием ответили: «Рошо. Спря.»

Умницы. Они все понимали. Не хватало, чтобы у матери случился приступ из-за неожиданно возникших в поле зрения пушистых шаров с глазами. Если уж по рассказам Дэйн, и тот, едва не получил удар, увидев их.

В коридоре хлопнула дверь туалета — кто-то из родственников встал.

Так, еще раз, без спешки — обо всем ли я подумала? С Клэр я поговорила, с Фуриями тоже. Воспоминание о реакции Дрейка вызвало новый прилив тепла. Я улыбнулась.

Сонный, горячий, мускулистый… Я лежала, прижавшись щекой к его груди, ласково поглаживая плечо. Его пальцы медленно вычерчивали узоры на моей спине; по коже волнами пробегали мурашки.

— О чем ты думаешь, любовь моя? С самого утра пребываешь в глубоких размышлениях.

— О том, что вечеринка только завтра, а сегодня свободный день.

— И? Хочешь провести его по-особенному? Мне сегодня все-таки стоит появиться на работе. Сиблинг, наверное, уже замучился один.

— Я понимаю, да. Скажи, а отчего зависит течение времени в разных мирах?

120